В ожидании апокалипсиса - Страница 27

Американцам в 1973 году удалось внедрить своего агента в ЦК КПСС. В орготдел они не смогли проникнуть, там сидели штатные аппаратчики обкомов и горкомов, в международный и общий попасть тоже было нелегко, мы проверяли очень строго. А вот в отраслевой отдел ЦК КПСС им удалось провести своего человека. Туда брали специалистов с предприятий, из министерств. Позднее мы смогли на него выйти. И тогда узнавший обо всем Юрий Андропов приказал его ликвидировать без ненужного разбирательства. Мы устроили автомобильную аварию. Никто, даже Брежнев, не знал об истинных мотивах этого убийства. Дело было закрыто и сдано в архив. Вот так мы и американцы работали в семидесятые годы, пока наша страна не уступила окончательно…

Глава 15

Она сидела на стуле, вытянув ноги. Как обычно, Мария была одета в темные брюки, какой-то грубый шерстяной свитер, очки лежали на столе, плащ брошен на постель. Поблизости стоял небольшой чемоданчик, где находилось ее оружие. Дронго знал, что Мария стреляла из французской снайперской винтовки «Лебедь» и пользовалась небольшим американским пистолетом «дженнингс».

Сейчас чемоданчик стоял довольно далеко, если, конечно, сзади за поясом у нее не было пистолета.

Его оружие находилось в другом чемоданчике, который Дронго опустил на пол.

— Здравствуй, — просто сказал он.

Мария кивнула, вставая.

— Здравствуй.

— Что-нибудь случилось? — спросил Дронго ровным голосом.

— Ты плохой актер, — тихо заметила женщина. — Ты же отлично знаешь, что именно случилось.

— Знаю. — Повернувшись к ней спиной, он медленно снял плащ. Если бы в этот момент Мария захотела выстрелить, он бы не успел помешать ей. Но она не захотела.

Повесив плащ на вешалку, Дронго вошел в комнату, усаживаясь напротив гостьи на кровати. Чемоданчик остался стоять на полу, в трех шагах от него.

— Оружие? — спросила Мария, показывая на этот проклятый багаж, полученный в камере хранения Центрального вокзала Брюсселя.

— Наверное. Я еще не видел. Можешь посмотреть, если хочешь.

Женщина чуть привстала, доставая сзади из-за пояса пистолет. Все-таки она была с оружием.

Дронго напрягся. Она повертела пистолет в руках и бросила его на постель рядом с ним. Затем, поднявшись, подошла к чемодану и, взяв его, снова села.

— Какой код? — спросила Мария.

— Пятьсот тридцать один. Набрав код, раскрыла чемоданчик. Достала оружие.

— «Магнум», — усмехнулась Мария. — Последняя модель: 586. Странно, обычно дают «Гифс смешиэл стейнлис», он более компактен. Видимо, учли твои вкусы.

— Прекрати, пожалуйста.

— Почему? — Ей нравилось паясничать. — Интересно же знать, каким именно оружием тебя убьют. Что ж, вполне подходяще. Мне всегда нравились пули «магнума». Это смерть наверняка.

Дронго встал и, шагнув к ней, резко ударил по лицу. Мария дернула головой, но револьвер не выпал у нее из рук. Он снова сел на кровать.

— Не боишься? — тихо спросила женщина. — У меня ведь заряженный «магнум». Ты не успеешь даже дотянуться до моего пистолета.

— Не боюсь, — мрачно отрезал Дронго.

Гостья вдруг как-то обмякла и, положив «магнум» на стол, отвернулась, тихо, беззвучно заплакав.

— Господи, — повторяла она. — Господи.

Дронго подошел к ней, и она, словно ожидая поддержки, схватила его за руку, уже не скрывая слез. Несколько секунд они молчали.

— Что случилось, Мария? — Сегодня они обращались друг к другу на ты, словно происшедшее несчастье сблизило их.

— Не знаю, — женщина не смотрела на него, — я ничего не понимаю. Все шло хорошо. Эдит Либерман встретилась с Филиппом. Они сидели, беседовали в каком-то кафе. Наблюдавшие за ними находились за соседним столиком. Я все отлично видела, хотя сама была в другом конце зала. Эдит что-то написала и передала записку Филиппу. Тот прочел, кивнул головой. Через пять минут он уехал. С ним уехали и двое его сопровождавших. Еще двое, которые ждали на улице, стали следить за Либерман. Она села в такси и поехала в гостиницу. Машина с преследователями шла за ней, я следом. У меня был автомобиль, взятый в прокате. Меня никто не мог видеть, честное слово. — Как-то вдруг по-детски всхлипнула она. — Я проводила их до конца и вернулась в свой отель. А там меня уже ждали. Не знаю, не могу понять — как на меня вышли? Хорошо, портье успел сообщить, что наверху меня ждут двое мужчин. Я все поняла, решила сразу уходить. Но в гараже уже была засада. К автомобилю я пробилась с трудом, пришлось стрелять. Кажется, я убила одного из них.

— Ранила, — поправил ее Дронго.

— Ну, да, конечно, ты все уже знаешь. Потом я сумела оторваться и приехать сюда. Вот и все.

Дронго достал из холодильника апельсиновый сок, открыл банку, передавая ее Марии. Та, благодарно кивнув, принялась пить прямо из банки. Он снова сел на кровать. «Дженнингс» лежал рядом. «Магнум» поблескивал на столе.

— В какой гостинице ты жила? — почему-то спросил Дронго.

— «Плаза Хаусман». Это на бульваре Хаусман, дом 177. Небольшая гостиница.

— Может, они засекли тебя в кафе?

— Не думаю. Ты ведь знаешь, нас специально готовят. Меня трудно вычислить на улице.

— Знаю. Но они вычислили.

— Я не могу поверить в это. Понимаешь, не могу.

— Зачем ты приехала сюда?

— А куда? — Мария поставила банку на стол, рядом с «магнумом». — Куда я еще могла ехать? Агент управления «К» не имеет права на ошибку. Если он не погибнет при исполнении, его обязательно убирают потом. Это абсолютный закон спецслужб. Профессиональный убийца не имеет права на жизнь. Мы камикадзе, ты ведь это знаешь. Или ты, или тебя — третьего не бывает. Дронго молчал.